Может и не по делу, и не в тему, и невпопад совершенно. Но просто был такой случай (а может быть случАй, «в Грибоедове»)
143
Как-то, но не в час необычайного заката, а совсем даже наоборот, на рассвете, пришлось по делам «службы государевой» (хотя этим государем был всего навсего работодатель) стартовать в некий трип по странам ближнего зарубежья (как принято говорить) и первыми такими странами были Грузия и Армения (из того, что больше всего тогда запомнилось). А год-то был весьма непростой (кто помнит, а кто не помнит или не знает, то и слава богу), 1995-й и был, аккурат, конец марта, когда наш «лучший министр обороны всех времён», по выражению тогдашнего главковерха (надеюсь помните?, и поминаете разными словами, в зависимости от всякого-разного) решил посетить с «дружеским визитом» страны Закавказья и Таджикистан. И этим Министром обороны бал, если кто помнит, Павел Сергеич Грачёв, в народе называемый «Паша-Мерседес».
Ой! Но кажется я Вам уже с первых строк несколько «соврамши» – дело-то было в апреле месяце и стартовали мы ранним утром после пасхи, и корреспондент был пьян в «жопитос», всё ещё пьян, когда борт приземлился в Тбилиси. Да и трезвым ему быть особо не надо – борт сел, мы, четыре сопровождавших Грачёва телегруппы, выскочили первыми из задней двери самолёта, чтобы снять спуск по трапу, встречу, «обнимашки» и проход роты почётного караула. И вот спросите меня, а на и за каким здесь нужен корреспондент? Видимо и он это прекрасно понимал.
Тот Тбилиси, того времени, запомнился лишь несколькими вещами , – расстрелянными и обгоревшими домами, оставшимися после свержения Звиада Гамсахурдия в 91-м году, бабушкой сидящей в инвалидном кресле на балконе без парапета и заколоченными фанерой окнами в обгоревшем доме почти в центре города, запомнился поездкой по городу в «Москвиче 412» с одним прекрасным человеком, в доме которого мы в конце концов и заночевали, чем к утру довели до истерики военных организаторов «трипа» и радость сотоварищей по профессии остановившихся в гостинице «Пограничник» – меньше конкурентов – больше эксклюзива.
Запомнился Центральный рынок и женщина выпившая за русско- грузинскую дружбу, обман организаторов, когда нас «построили, рассчитали» и заставили стоять целый день около «Дома Приёмов», где по итогам некоей важнейшей встречи должна состояться пресс-конференция. Но ничего не состоялось, нас нае…и, а Грачика в это время крестил ихний министр обороны Надебаидзе. Конечно запомнился день прилёта, когда Грачёв выступал в доме офицеров ЗакГВ (Закавказскоу Группы Войск, было в 95-м и такое), а мой красавчик корр дал на улице «креста» под цветущим персиковым деревом, на что, увидев на выходе из Дома офицеров, Грачёв возмущённо сказал : «Это что за «твою мать!, убрать немедля!!!». Слава богу обошлось.
Ереван больше всего запомнился посещением завода «Арарат» (ну а как иначе?). А дело было так, не в «Грибоедове», но почти. Накануне, вечером стал-быть, симпатичная пресс-секретарь П.С., бывший корреспондент «Комсомолки» и ныне, по слухам, по слухам, подчёркиваю!, совмещающая обязанности пресс-секретаря с с некими другими обязанностями (но только по слухам!!!, подчёркиваю!) сказала, что завтра, с утреца, Пал Сергеич посетит завод «Арарат», знаменитый сами знаете чем. Мы, вся журналистская братия, сами понимаете, в восторге.
«А поутру они проснулись», загрузились в микроавтобус и где-то за час до посещения Высокого гостя мы уже стояли внутри завода и любовались павлинами в вольере. Правда любовались не все, поскольку мой корр был в некоем «изумлении» этим утром, да впрочем и всеми утрами поездки с Министром, то на мой толчёк локтем в бок и фразу : «Гляди, Гриц (вообще-то он звался Игорь Гриценко), павлины!», он ответил несколько нестандартно : «Хорошо, с жареным лучком!». О чём он думал в тот момемнт мне само-собой было неясно, да и особо вникать не было желания.
Наконец появляется Грачик, видит корреспондентов с камерами, пишущую братию и произносит обращаясь к Агаповой, своему, напомню, пресс-секретарю : «А что здесь эти су.ки делают? Убрать всех б..дь на х.й!!!». Агапова становится пунцовой, подбегает к нам и говорит, что мы сопровождать Сергеича не будем, а пойдём в другой цех.
Цезарь оказался замечательным, прохладным, с гигантскими бочкам, уже от названия годов выдержки содержимого захватывало дух, но когда чувачёк перешёл к бочкам с 25-летним содержимым, то я решил прервать его увлекательную экскурсию и настойчиво попросил перейти наконец от слов к делу, то бишь к дегустации! А мы ЧЁ, приехали на завод лекции слушать!?
Чувак сказал, почти без акцента «Ага», исчез на секунду и появился из какой-то подсобки толкая ногой здоровенный оцинкованный таз для стирки. Подогнав его к одной из 25-ти летних бочек, открыл кран и налил половину таза, примерно : «Вот! Пейте!», на что на моё резонное замечание, что мы не свиньи, чтобы пить из корыта, он опять сказал : «Ага», исчез на секунду и появился с кучей металлических кружек в руках, кружек, в которых заваривали годами чай и никогда не мыли.
Кончилось всё это мероприятие удивительно благополучно, несмотря на то, что выйдя из холодного подвала нас на жаре растащило не по детски. Нам было сказано, что прощание и проход Почётного караула снимать не будем (все мысленно перекрестились, кто конечно ещё соображал и мог даже мысленно перекреститься) и попросили максимально ужаться в хвосте самолёта. Ужались, смотря в иллюминатор, как их бортовой «буханки» сопровождающие господа офицеры начали таскать ящики со столь привлекательным названием на бортах – «Арарат»!
