Написал «А мне летать, …, а мне летать охота», но, наверное, кое-кого может заинтересовать – а что же было дальше, после полёта? Попробую рассказать, жалко маловато окно редактора в группе «Ликбез».
199
Машина, посланная из села, забрала нас довольно быстро, так как Николай, перед последним трюком, прошёлся на бреющем полёте над селом, вызвав метель из перьев уток, кур, гусей, обезумевших от рёва летящего на предельно низкой высоте самолёта и, вполне возможно, проклятия хозяек домашней птицы.
Вечером хозяин бесчисленных стад овец пригласил нас в баню, где самым главным действующим лицом оказался некий профессор из Челябинска и не потому, что он парился как-то необычно, а потому, что он беспрерывно рассказывал об Аркаиме, об ариях, о Стоунхендже и прочих подобных мегалитических сооружениях. Остановить его было просто невозможно, да слушатели ему попались уж очень благодарные – сидели открыв рты, а закрывали их только для того, чтобы перевести дух от лавины интереснейшей, неведомой для нас информации, в которой профессор был большой дока.
После бани, за столом (не без возлияний, конечно), когда профессор продолжил погружать нас в пучину древности, прозвучал первый тревожный звоночек, в виде предложения режиссёра профессору, забыть на время об Аркаиме, поговорить о чём нибудь другом, но профессор был неудержим. И до сих пор я никак не могу понять, а что это такое было, почему последовало подобное режиссёрское предложение. Это была мудрость человека уже сталкивавшегося с подобным, или он, как говорится, задницей чувствовал, что подобная говорливость добром не кончится? А, может быть, всё гораздо проще? Достал его профессор – чересчур много информации, перегруз мозга и катастрофически быстро исчезающие со стола закуски, еда и выпивка? Как знать, но спрашивать об этом надо было тогда, по горячим следам.
Прилетев на следующий день на раскоп, выбрали точку для съёмки, поставили профессора так, чтобы на заднике был раскоп, ассистент-звукоинженер с удочкой (такая телескопическая штука с микрофоном) встал сбоку, режиссёр рядом с камерой, после чего крикнул : «Мотор!», камера начала запись, и задал наводящий вопрос.
Произошедшее после этого трудно описать. Глаза у профессора округлились и забегали, вид стал какой-то виноватый, он как-то съёжился, сжался и начал издавать некие звуки, постоянно вертя головой, как будто ища себе помощника : « Ааа, эй, понимаете ли, значит так, эээ, как вам сказать, нууу, значит…» и всё, минуты на три – о ужас!, в таком духе. Режиссёр, конечно, крикнул : «Стоп!», камера остановила запись и тут профессор преобразился, – расправил плечи, а на вопрос режиссёра : «Может вам нужно собраться, проговорить всё перед записью?», гордо ответил : «Нет! Я полностью готов!».
Что было дальше, спросите Вы? «Мотор!», безумный испуг, «Бе и Ме», «Стоп камера!». И так повторялось раз пять, семь, после чего режиссёр предложил профессору прогуляться, я мы, сбившись в кучу, начали держать совет – а как быть!?, что делать!!?? Ведь понятно, что без живого комментария профессионала и знатока, отснятый материал практически ничего не стоит! Одним словом, – Ужас, ужас, мамочка! В процессе обсуждения, недолгого, минут на десять, мнения звучали самые разные, от : « – Может погуляет и ещё попробуем?», до : «-Бесполезняк всё это! – Ничего не выйдет! – Он так боится камеру, что непонятно что с ним делать!», пока не прозвучало, непонятно кем высказанное, но показавшееся всем весьма здравой мыслью : «Да накатить ему стакан коньяка, и если после этого не запоёт как птичка по весне, то здесь закрываем лавочку и попробуем разговорить его в музее, в Челябинске!». На чём все и сошлись, но, перед этим, попробовали записать «на сухую», с тем же плачевным результатом. «Накатили» – тот же результат. Подоповторили (но на полстакана) – бесполезняк. И ещё раз повторили, после чего запись стала невозможной из-за заплетающегося языка профессора.
Впрочем и в Челябинске результат был практически нулевой. Очень печально. В моей же практике это был первый случай, когда человек так терялся и просто боялся камеры, что было неплохим опытом, хотя в дальнейшем с подобными клиническими случаями я сталкивался не часто. Точнее, – всего лишь три раза и до сих пор не знаю, а что с этим делать? Действительно, а что делать, если даже такое проверенное лекарство, как коньяк, не помогает?
