Может быть и не вовремя, может быть и не к месту, но, вдруг, вспомнилось…
108
Однажды (ох и не любит это вступление Лариса!) в середине 90-х, застряли мы с корреспондентом, назовём его для простоты …, эээ, ну, скажем, Ваня, в Хорогском погранотряде. Надолго застряли, дней на десять, как мне помнится – Рушанский перевал закрыт облаками, а без ясной погоды вылететь невозможно- обычная история. Был месяц май, мы посетили все заставы (времени-то до хренища), на которых несли службу российские погранцы ( тогда они охраняли Таджикско-Афганскую границу) и 28 мая – день пограничника, мы были в Хороге, на территории Хорогского погранотряда. Ночевали в погранобщаге, на полу (вылета в Душанбе, как Вы понимаете, не было и скопилось множество погранцов, которые ждали «борта»), вместе с четырьмя офицерами. А тут, как раз (кому на зло, а кому к счастью) , случился 28-го мая день пограничника и погранцы устраивали в ДК праздничный вечер. Мы, с четырьмя «сокоешниками» конечно «маханули», что положено «по случаю случившегося случая» и все стали собираться в клуб. Мне же так надоела «Таджичка», что я сказал, что буду лучше отсыпаться, не слыша храпа господ офицеров. И, вот тут, мой Ваня и спрашивает меня : «Можно я возьму с собой камеру? Может быть чего забавное будет, а я сниму?»
Надо сказать, задним числом, что Ваня теперь возглавляет некий загадочный институт стратегических исследований, а тогда просто считал себя гением, способным на всё (или фсё?). Камеру взять я ему разрешил, но со строжайшим условием – беречь её как зеницу ока (я материально ответственное лицо и за порчу или утерю камеры отвечу по полной!), причём попросил товарищей офицеров проконтролировать «процесс», зная способности Вани напиваться и понимая, что офицеры (от капитана до подполковника) не дадут пропасть добру.
Заснул. Крепко заснул, а утром…, открываю глаза и что же я вижу? Рядом, на полу, лежит Ваня и у него под глазом здоровенный фингал! Мысли мои заметались, я, первым делом, бросился к камере – а что с ней, с родимой? Камера, слава богу, была цела и работала! Когда «красавчик» проснулся, то я его спросил, конечно, а чё было то? И он поведал «леденящую кровь историю» о том, что когда он возвращался с торжественного вечера, то его слегка «занесло» и он врубился в угол общаги глазом. Я, само собой, сделал вид, что верю ему на все 100%, хотя… – отсутствие ссадин (после-то встречи с кирпичным углом!), кровотечения и проч., зарождали сомнения, весьма основательные сомнения, в версии произошедшего.
Ну и, конечно!, всё тайное станет явным! Один из офицеров рассказал мне истинную подоплеку события (чтобы не питал иллюзий, хотя я и так понимал, что всё было как-то иначе). Ваня, добавив на вечере в Доме офицеров, начал «клеить» на танцах какую-то барышню, а там, в «жопе мира», у каждой барышни есть свой кавалер (барышень-погранцов там можно пересчитать по пальцем одной руки), а Ваня с камерой считал себя просто неотразимым. А далее произошло неизбежное.
Один из офицеров, капитан, отозвал Ваню в сторонку, предложил поставить камеру на пол (вот благородный человек!) и дал ему один раз в глаз, причём так дал, что «вырубил» этого, в будущем главу института стратегических исследований, насмерть. Товарищи офицеры, сокоешники, так сказать, подхватили это тело, взяли камеру и аккуратно принесли эти «бренные» останки (не камеры, слава богу!) в общагу.
Потом, где-то через неделю, в Душанбе (или в полёте на ИЛ-76 в Москву? – не помню) один из офицеров рассказал, что напрасно Ванёк спутался с «лосем». «Лосями» погранцы называли выпускников Алма-Атинского училища погранвойск, из-за их марш-бросков на 80 километров (а не 50, как принято, заметьте!).
Вот такая вспомнилась история о встрече Ванька с лосем и отметине на фейсе.
